Материал написан в рамках РБК Fashion Review — проекта РБК о российской индустрии моды.
Читать все материалы проекта
С 2022 года с российского рынка ушли или заморозили здесь свою деятельность 140 иностранных брендов, больше половины из них относилось к сегменту одежды и обуви, подсчитала консалтинговая компания Nikoliers. Освободившееся место постарались занять российские бренды, нарастив объемы производства. По итогам 2023 года выручка российских производителей одежды увеличилась на 37%, до 326 млрд руб., и этот сегмент впервые стал лидером российского рынка легкой промышленности, обогнав сегмент текстильных изделий, следует из обзора агентства «Нужные люди», составленного при поддержке Ассоциации текстильщиков России. На одежду пришлось 47,5% реализации продукции легпрома в стоимостном выражении, тогда как на текстиль — около 43% и еще чуть более 11% — на выпуск кожи и изделий из нее.
Отечественных fashion-брендов становится больше: по данным исследования «Контур.Фокус», в России к началу 2024 года было зарегистрировано около 33 тыс. компаний по производству одежды — на 7,6% больше, чем было в 2022 году. Тем не менее российским производителям по-прежнему приходится конкурировать с импортом: рынок одежды в прошлом году увеличился почти на 55%, до 1,033 трлн руб., доля импорта на нем превышает 71%, указано в обзоре, и за прошлый год объем импорта увеличился на четверть. Развитие отечественных производителей ограничивают высокая стоимость кредитов, кадровый голод и конкуренция со стороны азиатских, в первую очередь китайских брендов.
Одна из самых острых проблем российского производителя одежды — отсутствие отечественных тканей и фурнитуры, для современных моделей одежды их приходится привозить из-за рубежа, рассказывает Анатолий Бобылев, основатель бренда Lemmax. «У нас 5, максимум 10% сырья — российское, остальное импорт. Из России — только синтепон, нитки и пух», — говорит он.
На огромный дефицит тканей и фурнитуры жалуется и создатель бренда Capparel 21est Оксана Сутягина. Для своего производства она закупает сырье, импортированное из Турции и Китая, как делают и многие другие бренды. И все равно: несмотря на то что в этих странах изготовление тканей и фурнитуры поставлено на поток, закрыть таким образом потребности российского рынка не удается из-за ограниченного ассортимента импортных товаров.
«Каждый сезон поставщики привозят одни и те же ткани. И по факту получается так, что брендам не из чего шить», — объясняет Сутягина.
Сейчас эта проблема отчасти решается тем, что сотрудники fashion-компаний отправляются в командировки в Турцию или Китай и самостоятельно привозят себе необходимые материалы. Однако далеко не все могут себе это позволить. Например, для малого бизнеса это непосильная задача: турецкие и китайские производители работают только с большими объемами, и это слишком дорого для тех, у кого еще нет нужных оборотов. Им часто приходится шить из того, что дают, признает основательница Capparel 21est.
Для владимирского бренда Marsena ткани привозят на заказ, но поставки часто задерживаются, говорит его основательница Любовь Анфимова. Эта проблема особенно остро встала перед производителями в последние два с половиной года, когда поставщикам пришлось перекраивать привычные логистические схемы из-за санкций. Если ткань не приедет вовремя, это значит, что под угрозой окажется сезонная коллекция, поскольку ее просто не успеют вовремя отшить.
Из-за большой зависимости от импортных тканей и комплектующих себестоимость производства одежды сильно растет. Как отмечают все представители брендов, расчеты с поставщиками, как правило, ведутся в долларах и евро. А эти валюты с лета 2022 года подорожали в два раза.
«Доллар растет, ткани растут в цене, и наши изделия постоянно становятся дороже. А очень хотелось бы быть доступными для всех», — говорит Анфимова.
Дефицит кадров — одна из самых острых проблем, которые отмечают все производители одежды. По данным портала Superjob, на данный момент число вакансий в легкой промышленности по сравнению с 2022 годом выросло в два с лишним раза. Кадровый голод в отрасли, по оценке Союза производителей изделий легкой промышленности (СПИЛП), в большинстве регионов достиг критического уровня. Из-за недостаточно высоких зарплат швеи уходят в другие профессии. По данным Минпромторга, средняя зарплата в производстве одежды в 2023 году составляла 31,3 тыс. руб., тогда как соискатели, по данным СПИЛП, хотели бы получать 120–130 тыс. руб. Но дело не только в деньгах, признают производители.
Любовь Анфимова рассказывает, что в родном Владимире за время существования компании наблюдала кризис профессии швеи: профильные учебные заведения закрывались. Власти спохватились лишь несколько лет назад, стали возобновлять учебные программы по этому профилю, «на за это время люди уже успели потерять интерес к профессии швеи в принципе». По ее данным, в год в регионе из учебных заведений выпускается максимум 18–20 специалистов, и этого катастрофически мало.
Проблему с квалифицированными кадрами отмечает и Оксана Сутягина. В Екатеринбурге много швейных производств, но обычно они работают не по полному циклу. «То есть швея, работающая на фабрике, отрабатывает, например, только один конкретный шов, а больше ничем другим не занимается». При этом у Capparel фабрика полного цикла, и бренду нужны специалисты, которые умеют собирать сложные изделия. «Найти сейчас профильную классную швею, которая хорошо собирает, очень тяжело», — констатирует основатель бренда Capparel 21est.
Эту же проблему отмечает Анатолий Бобылев из Lemmax. Он говорит, что на Ставрополье она появились в начале нулевых, когда бурно росло производство шуб, и компании переманивали друг у друга швей, вместо того чтобы готовить кадры и развивать технологии. Это привело к необоснованно выросшим зарплатам, не соответствующим квалификации. В итоге стало выгоднее пошить изделие целиком в Китае, чем нанять местных специалистов, объясняет он. Сейчас дефицит кадров заметен, признает он. Специалистов с ограниченным функционалом в Lemmax зачастую готовят прямо на производстве, а вот людей более высокой квалификации нужно обучать отдельно. Для этого компания сотрудничает с колледжем в Георгиевске, но пока неоднозначно отзывается о результатах: качество обучения хотелось бы улучшить.
Сейчас российские бренды конкурируют не только между собой, но и с вышедшими на российский рынок марками одежды из Турции, Китая, Азиатского региона в целом, говорит Анатолий Бобылев.
По данным IBC Real Estate, в этом году только в Москву вышло 15 новых fashion-брендов, и большинство их них предпочитает продавать свою продукцию онлайн, в том числе на маркетплейсах. Среди них компании из Китая, Турции, Южной Кореи, есть бренды из Индии, Италии и Германии.
«После ковида заказов стало значительно больше, но с начала этого года ситуация кардинально изменилась. Выросла привлекательность маркетплейсов. Но самое главное, что они стали доступны для китайских производителей, которые теперь выставляют там свою продукцию. И рынок посыпался. Многие взяли товарные кредиты и не смогли выполнить свои обязательства, — прошлый год был очень сложный. Некоторые предприятия сократили объемы, кто-то даже оставил свой бизнес», — рассказывает основатель бренда Lemmax.
Сложности с кредитами возникли из-за жесткой монетарной политики Банка России, который для борьбы с инфляцией и кредитным бумом поднял ключевую ставку рефинансирования более чем вдвое за последние полтора года. Сейчас она находится на рекордном уровне в 21%, но может быть повышена на ближайшем заседании совета директоров Банка России. Брать займы под такой процент для многих компаний не по силам, а деньги на развитие им необходимы, отмечают эксперты.
Брендам нужно современное оборудование, чтобы оставаться конкурентоспособными на фоне других, в том числе китайских компаний, объясняет Анатолий Бобылев. Его компания успела приобрести необходимые станки, в том числе с помощью программ господдержки. «Но рынок настолько сильно меняется, что, если бы мы запланировали приобретение оборудования на более поздние сроки, возможно, развитие производства замедлилось бы кратно», — резюмирует он.